Одним из огромных преимуществ освобождения от лишних беспокойств стало то, что мне теперь гораздо легче заводить друзей. В общении с людьми я тоже вела себя как покупатель второго типа: прежде чем сделать выбор, старалась изучить все варианты. Только вместо того, чтобы разглядывать бесконечные пары туфель, я перебирала людей, мучительно раздумывая, с кем бы из них мне подружиться.

Друг – это подарок судьбы

Я не сразу поняла, что люди, в отличие от кроссовок, не любят, когда к ним присматриваются на расстоянии. В мои 40 до меня дошло, что встретить человека, который тебе нравится, — это подарок судьбы, и неважно, из какого множества других людей ты его выбрал.

Не только мое отношение к дружбе изменилось к лучшему. То же самое произошло с моими ровесницами. Отчасти это объясняется биологией. Мы достигли пика сознательности (что включает в себя такие параметры, как трудолюбие и склонность к порядку). В общении с 40-летними проще что-то планировать, потому что ты уверен, что они исполнят свои обещания. Даже самые безответственные из моих друзей теперь стали более серьезными и надежными.

Общий опыт

Сорокалетние в среднем более «приятны» в общении, чем представители молодых возрастных групп. Мы слишком многое испытали вместе — от новых песен до причесок, от новых технологий до социальных потрясений, — и это сформировало у нас чувство общности, которого мы не знали, когда нам было 20 или 30.

Поэтому мне больше нравится проводить время со своими ровесниками. В 20 лет на встрече выпускников мои бывшие одноклассники в основном хвалились друг перед другом достижениями и держались довольно заносчиво. В 30 лет я на такую встречу не поехала, потому что жила в другой стране. Но по сообщениям тех, кто на ней присутствовал, и милым фотографиям я поняла, что общая тональность встречи изменилась к лучшему — в ней появилось больше теплоты. Люди перестали притворяться друг перед другом. Они собрались, чтобы просто приятно провести время вместе. (Мы все поняли, что одно из величайших утешений, которое дает нам возраст, заключается в том, что мы стареем вместе со своими друзьями.)

В первые годы после сорокалетия вас охватывает немного паническое настроение «сейчас или никогда». Ближе к пятидесяти вы начинаете чувствовать себя более спокойно. Те, кто боялся, что у них не будет детей, или они не найдут хорошую работу, или им не встретится подходящий партнер, либо решили свою проблему, либо перестали считать ее проблемой. Возможно, их жизнь сложилась не так, как они планировали, но та жизнь, которой они живут, вполне их устраивает.

Мы перестали из-за всего психовать, и это позволило нам увидеть, как много у нас общего. Общий опыт означает, что и настроения у нас более или менее общие. Мы годами чувствовали себя особенными и подозревали, что не вписываемся в окружающий мир. Теперь мы понимаем, что в общем-то похожи на других людей. Это знание слегка разочаровывает, но заметно облегчает существование.